Содержание
Слишком нейтральный союзник. Ждет ли Казахстан судьба Украины
Пост Медведева о Северном Казахстане хоть и был удален, но отражает ожидания наиболее воинственной части российского общества и хорошо вписывается в нынешнюю политическую дискуссию внутри России, где практически не осталось табу
Казахстан считается чуть ли не самым близким российским союзником после Беларуси, поэтому Москве было бы логично ожидать от него какой-то поддержки в войне с Украиной. Ведь Казахстан всегда участвует во всевозможных интеграционных проектах России, включая военную ОДКБ, а во время январских беспорядков президент Касым-Жомарт Токаев смог удержать власть во многом благодаря помощи Кремля.
Однако на деле реакция Казахстана оказалась более чем прохладной: страна соблюдает антироссийские санкции, не признает ДНР и ЛНР, отменяет парад 9 Мая и так далее. Если добавить сюда перебои с транзитом казахской нефти через российскую территорию, то неудивительно, что многие всерьез восприняли удаленный пост Дмитрия Медведева о том, что после Украины Москва может задуматься о судьбе Северного Казахстана.
Насколько оправданы опасения, что у России зреет конфликт еще с одним соседом?
Союзник без Z
Поведение Казахстана с начала войны не совпадает с представлениями многих в России о том, как должны действовать союзники. Особенно сильное впечатление произвело выступление Токаева на Петербургском экономическом форуме в июне, когда он в присутствии Путина заявил, что не планирует признавать ДНР и ЛНР. И с тех пор подобных заявлений из Казахстана прозвучало немало.
Более того, казахское руководство подкрепляет свою риторику действиями: отправляет Украине гуманитарную помощь, не отказывается от прямых контактов с президентом Зеленским. В стране запретили изображения Z/V в публичных местах, отказались проводить парад 9 Мая и даже одобрили проведение в Алматы антивоенного митинга.
В принципе, Казахстан позволял себе неприятные для Москвы жесты и раньше, что не мешало тесному сотрудничеству двух стран. Однако сейчас расхождения наметились и в экономическом сотрудничестве.
Казахская сторона не спешит помогать российским компаниям обходить западные санкции, не хочет легализовать параллельный импорт и запрещает российским и белорусским дальнобойщикам ввозить в страну товары из Европы. Единственные, кому в Казахстане безусловно рады, – это уходящим из России компаниям, но Москва так просто их отпускать не собирается.
Когда в этой атмосфере начались перебои с транзитом через Россию казахской нефти, многие задумались, не месть ли это Москвы?
Своевременные случайности
У России действительно есть немало возможностей напомнить Казахстану, как дорого Нур-Султану могут обойтись испорченные отношения с Москвой. По большому счету, при желании Россия может перекрыть Казахстану его главный источник дохода – экспорт нефти. Нефтегазовый сектор обеспечивает более 40% доходов казахского бюджета, а 80% экспортных поставок нефти идет через расположенный на российской территории Каспийский магистральный нефтепровод (КТК), крупнейшая доля в котором принадлежит России (31%).
Есть, конечно, и другие маршруты для экспорта: через порт Баку, по трубопроводу в Китай и по железной дороге в Узбекистан. Но ни один из них не сравнится с КТК по объему, цене и скорости доставки.
Мало того, перекрыв Казахстану настолько важный источник дохода, Москва могла бы надавить не только на Нур-Султан, но еще и на главного покупателя казахской нефти – Евросоюз. Показать европейцам, что отказ от российской нефти может лишить их еще и казахской, а это больше миллиона баррелей в сутки.
Не исключено, что именно эту угрозу и имела в виду Россия, когда дважды – в середине июня и начале июля – приостанавливала работу КТК. Оба раза приостановки совпадали с неприятными для Москвы заявлениями Токаева: о намерении Казахстана соблюдать антироссийские санкции и о готовности страны помочь стабилизировать ситуацию на энергетическом рынке Европы. Обе приостановки были кратковременными, но вполне могли обернуться авариями на казахских предприятиях непрерывного цикла.
Экспорт нефти – далеко не единственная слабая точка Казахстана, куда может надавить Россия.
Например, Казахстан не полностью обеспечивает себя продовольствием. С некоторыми товарами у него все в порядке (мука, яйца, рис), но по ряду статей – например, маслу, сахару, молоку – зависимость от импорта из России критическая.
Россия в принципе стабильно лидирует во внешней торговле Казахстана – в 2021 году на нее пришлись рекордные $24,2 млрд, пятая часть товарооборота. Немалую долю в импорте Казахстана из России составляют нефтепродукты, железо и удобрения (почти весь импорт идет из России), автозапчасти (доля России чуть меньше половины), а также некоторые товары машиностроения (до 15%).
Сегодня больше половины грузопотока в и из Казахстана проходит через территорию РФ. Другие варианты есть: в Европу через Южный Кавказ, на юг через Узбекистан и Туркменистан, есть железная дорога в Китай. Но все это выходит заметно дороже. Показательный случай произошел в октябре 2021 года, когда во время энергокризиса китайская провинция Чжэцзян впервые импортировала уголь из Казахстана.
Даже тогда, несмотря на существующую железную дорогу, крюкообразный маршрут по Черному морю через российскую территорию оказался выгоднее.
Сейчас или потом
После вторжения в Украину в российской внешней политике остается все меньше невозможного. Прогнозировать дальнейшие действия Москвы исходя из чисто рациональных критериев стало ненадежно. Кажется, что российское руководство действует эмоционально, и если Путин сочтет, что поведение Токаева на Петербургском форуме было оскорбительным, то этого может быть достаточно, чтобы Кремль не стал долго раздумывать об ответе.
Тем не менее пока Москва, судя по всему, старается показать, что за пределами украинского вопроса готова придерживаться с соседями довоенных принципов – мол, всё у нас со всеми нормально, а Украина сама виновата. В Центральной Азии главным приоритетом России всегда было укрепление дружественных политических режимов. Давить на Казахстан сейчас, душить его экономически, заставлять поддерживать войну и требовать разрыва с Западом – любое из этих действий ослабит нынешнее руководство, которое и так не до конца оправилось после январских беспорядков.
А вот готовность Токаева публично возражать Москве, наоборот, укрепляет его позиции в казахском обществе. Его начинают воспринимать как самостоятельного политика, который уже не зависит ни от Назарбаева, ни от Путина. Если Кремль попробует заставить Токаева сдать назад, то рискует спровоцировать новую волну общественного недовольства в Казахстане, которая к тому же наложится на нерешенные экономические проблемы.
Готовясь к вторжению в Украину, Россия вряд ли рассчитывала на внешнюю поддержку – тем более со стороны Казахстана. То есть нельзя сказать, что казахское руководство своим холодным отношением не оправдало российских ожиданий. Конечно, в Москве вряд ли стали бы терпеть прямую критику, но за эту черту Казахстан не переходит. Поэтому, несмотря на масштаб украинского кризиса, российско-казахские отношения пока кардинально не меняются.
К тому же сейчас, когда Россия и так изолирована на западном направлении, ей как никогда важно продемонстрировать хорошие отношения на всех остальных – в том числе и с соседями в Центральной Азии.
Однако всех неслучайно так сильно встревожил опровергнутый пост Медведева. Текст хоть и был удален, но он отражает ожидания наиболее воинственной части российского общества и хорошо вписывается в нынешнюю политическую дискуссию внутри России, где практически не осталось табу. Похожие претензии к Казахстану регулярно встречаются в заявлениях российских официальных лиц, не говоря уже о неофициальных.
А главное, пост Медведева просто переносит на отношения с Казахстаном ту логику, которой Россия уже руководствуется в отношениях с Украиной. И если в одном случае Кремль считает подобную аргументацию достаточной для оправдания военного вторжения, то что мешает ему поступить так же и в других случаях? Чем разные республики бывшего СССР отличаются в этом отношении друг от друга? Да, пока в Москве вроде бы считают казахский режим дружественным, но российские критерии дружественности становятся все более подвижными.
В тройке тесно связанных друг с другом режимов бывшего СССР Россия – Беларусь – Казахстан последний явно выбивается из общего ряда и пытается найти свой путь – с обновлением высшего руководства, без враждебности с Западом, с более открытой и рыночной экономикой.
Очевидно, что чем дальше, тем сильнее будут расходиться траектории развития России и Казахстана, создавая между ними все новые источники напряжения. Поэтому есть сомнения в том, что Москва – со всеми ее рычагами давления на Нур-Султан – будет готова с легким сердцем отпустить своего союзника идти по другому пути.
следующего автора:
- Темур Умаров
Фонд Карнеги за Международный Мир и Carnegie Politika как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.
«Мы должны решать вопрос с прекращением трансляции российских каналов». Как в Казахстане относятся к войне в Украине?
«В ЦЕЛОМ АУДИТОРИЯ РАВНОДУШНА»
Пётр Троценко: По данным Demoscope, нападение России на Украину в марте поддерживали 39 процентов участников опроса в Казахстане. К декабрю войну поддерживает 19 процентов.
С чем это может быть связано?
Адиль Джалилов: Всё, что происходит в России и Украине, не могло не сказаться на восприятии этой войны в Казахстане. Во-первых, очевидны успехи ВСУ (Вооруженные силы Украины. — Ред.), они меняют, так сказать, «фанбазу» в Казахстане.
Приток спасающихся от мобилизации релокантов тоже не мог не сказаться на эмоциональных ощущениях казахстанцев, потому что они как минимум задаются вопросом: если столько людей уезжает, значит, они не хотят участвовать в так называемой «священной войне»?
И, я думаю, вся эта дичь, которая сейчас происходит [в российской армии]: все эти кувалды, Пригожины, зеки, — они тоже не могут не сказаться на отношении к происходящему, потому что люди, которые смотрели и воспринимали эту войну как запрос на справедливость, видят, что какие-то границы здравого смысла Россия уже перешла.
Адиль Джалилов, глава Бюро экспресс-мониторинга общественного мнения Demoscope
Я думаю, этот опрос демонстрирует несколько очень интересных выводов.
Первый: в Казахстане большое количество политически индифферентных людей. Несмотря на то, что увеличилось число сторонников Украины, а сторонников России — уменьшилось, в целом аудитория равнодушна.
При этом старшее поколение, которое чаще смотрит телевизор, более политически активно и более однозначно в своих оценках и симпатиях. А вот люди среднего и молодого возраста индифферентны. Поколение «60+» в значительной степени навязывает свою повестку в Казахстане. Именно эта аудитория формирует запрос на российское телевидение, как это было в случае с Beeline, и продолжает смотреть всю эту дичь: ток-шоу, идиотические новости и так далее.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
После «консультации» с Москвой. Почему Beeline Казахстан передумал отключать российские каналы
Я не осуждаю этих людей, я осуждаю руководство страны, которое не решается отключить трансляцию российских телеканалов, хотя это решение было бы абсолютно справедливым и законным, потому что по закону у нас запрещена пропаганда войны.
Пётр Троценко: Согласно вашему исследованию, минимум треть опрошенных подвержена российской пропаганде и дезинформации. А есть ли у вас выборка по регионам, например?
Адиль Джалилов: В первую очередь мы делали акцент на возрастных, языковых критериях. И получается, что портрет так называемой фанбазы российской политики — это люди «60+», в большей степени русскоязычные. Ненамного, но всё-таки в большей степени. Казахоязычные, люди помоложе менее подвержены этому: реже смотрят российские телеканалы, в меньшей степени поддерживают Россию.
Мужчина пьет водку и смотрит интервью президента России Владимира Путина. Иллюстративное фото
Я не хотел делать акцент на этнической принадлежности, потому что это всегда чревато какими-то неправильными выводами со стороны аудитории. Цифры не так однозначны. Когда проводишь исследование, делаешь выборку по регионам, возрастам, языку, находятся люди, которые делают определенные выводы, акцентируя внимание именно на этих показателях.
И я всегда опасаюсь, что это чревато какой-то сегрегацией или дискриминацией.
Поэтому я стараюсь делать акцент, к примеру, на том, что казахстанским властям пора задуматься над тем, чтобы перестать быть информационной колонией. Мы должны решать вопросы с прекращением трансляции российских каналов, с медийной грамотностью населения, потому что оно либо индифферентно, либо не умеет критически мыслить и анализировать новости. У нас люди в большей степени потребляют развлекательный контент. Вот эта особенность аудитории выглядит печально.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Песни, пляски и ни слова о войне. Как в Уральске отмечали российский идеологический праздник
«ЭТО НЕЛЕПО — БЫТЬ В ТАКОЙ СТЕПЕНИ ЗАВИСИМЫМИ ОТ ОПАСНОЙ ДЕРЖАВЫ»
Пётр Троценко: Есть еще интересные данные опроса: 73 процента респондентов не верят, что Россия способна напасть на Казахстан. Причем в основной массе это люди околопенсионного возраста.
Адиль Джалилов: Да, в большей степени.
Но я бы констатировал несколько моментов: однозначно и нормально события в Украине воспринимает очень небольшая образованная часть городского русскоязычного населения. Те же русскоязычные, но старшего поколения, очень активно «топят» за Россию, потому что смотрят телеканалы и пропитаны российской пропагандой.
Значительная часть казахоязычных настороженно относится к России, но я думаю, там свои причины, то есть необязательно, что при этом они за Украину. Вероятно, это больше про деколонизацию мышления.
Пётр Троценко: Этот опрос вы проводили по мобильным телефонам, а прошлый — по стационарным. При каком из этих опросов люди охотнее и лучше отвечают?
Адиль Джалилов: Опросы по стационарным номерам гораздо удобнее, намного дешевле, и мы можем наверняка знать, какие регионы были охвачены. Даже если в семье стационарными телефонами пользуются только более взрослые люди, мы просили позвать к телефону того, кто помладше. Думаю, опрос по стационарным номерам вполне репрезентативен.
Что касается мобильных номеров, там есть большая проблема: мы не можем опираться на нелегальные базы, потому что при этом нарушается закон о персональных данных. При этом очень мало у кого есть легальные базы, где все абоненты согласились на то, чтобы им звонили и их опрашивали.
Конечно, мы не хотели нарушать закон и пошли очень сложным путем: при помощи рандомного агрегатора создали огромную базу гипотетических номеров. Поэтому 90 процентов звонков прошли впустую: таких номеров попросту не существовало. К тому же телефонная компания очень долго звонила по этим номерам. Обычно для опроса хватает одного-двух дней, а тут они обзванивали людей больше недели.
Помимо несуществующих номеров было очень много отказов, потому что по мобильным номерам люди отвечают гораздо менее охотно, чем по стационарным. Я не знаю, с чем это связано: может, они находились в поездке, в метро, — может, было плохо слышно или вообще было не до этого.
Пётр Троценко: Насколько велика вероятность, что люди во время ваших опросов отвечают искренне?
Адиль Джалилов: Думаю, это в большей степени касается России: если там спрашивают, как вы относитесь к войне, то из-за закона о фейках и угрозы попасть в тюрьму люди могут отвечать не то, что думают.
У нас такого закона нет, и чтобы проиллюстрировать смелость наших абонентов, как мобильных, так и стационарных, могу привести пример предыдущих многочисленных опросов, в том числе и на внутриполитические темы: про переименование Астаны, про выборы, про [экс-президента] Назарбаева или еще кого-то. Люди вполне искренне и смело отвечали. Хотя, если речь идет о внутренней политике и внутренних вопросах, люди гипотетически должны опасаться высказывать своё мнение.
Один из следующих опросов мы планируем сделать по Январским событиям, и вот здесь, возможно, тоже получится проиллюстрировать, насколько искренни люди. Но меня больше всего беспокоит индифферентность, потому что значительная часть аудитории не понимает, что сейчас в Украине решается судьба Казахстана в том числе. Они не проводят эту параллель, не понимают всей опасности. Это значительная часть респондентов, в том числе и огромная масса молодых и людей среднего возраста. Да, мы можем констатировать увеличение сторонников Украины, но в общей массе этих людей не так много.
Большинству всё равно.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
«Националистические тенденции просматриваются», «мы поможем»: посол России о Казахстане и реакции
Подобная индифферентность прослеживается и в вопросах о релокантах из России: негативнее всего к ним относится молодежь, потому что это коснулось цен на арендное жилье. Еще часть поколения казахоязычных людей 40–50 лет, потому что они опасаются, что в Казахстан приезжают сторонники «русского мира».
У нас достаточно потребительское общество. Как говорят шахматисты, они не думают на два-три хода вперед. Людей беспокоит только то, что касается их напрямую здесь и сейчас. Я, конечно, не думаю, что казахстанцы в этом плане уникальны.
Пётр Троценко: То есть исследование говорит о неоднородности общества?
Адиль Джалилов: Оно действительно очень неоднородно. Это просматривается по нескольким критериям язык, регионы, возраст, — которые очень сильно влияют на позицию по тому или иному вопросу.
Мы не видим точки единения. По каким-то вопросам наблюдается единство, — например, когда мы проводили опрос о переименовании Нур-Султана в Астану, более 70 процентов высказались в пользу переименования.
Но в большинстве случаев эта неоднородность критично влияет на позицию, в том числе и в вопросе войны в Украине. Она мешает казахстанцам стать более политически и информационно активными. Треть аудитории, которую мы опрашивали, находится в прямой информационной колониальной зависимости от России. Это очень много. Понятно, что мы бывшая колония, вынужденные партнеры, но для большинства стран это странно и нелепо — быть в такой степени зависимым от опасной державы. Это подвергает угрозе национальную безопасность. Думаю, наши власти не могут этого не понимать.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
У соседа орёт телевизор. «Агрессивные нарративы» кремлевской пропаганды в Казахстане
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
«Стратегия по восстановлению империи». Как реагируют на «газовый союз» Узбекистан и Казахстан?
После Украины Казахстан находится в поле зрения Кремля?
Пост в социальной сети бывшего президента России Дмитрия Медведева, предупреждающий, что Северный Казахстан может стать следующим в очереди после того, как Украина была быстро уничтожена, но он отражает образ мышления российских ястребов и полностью соответствует российскому политическому диалогу, где осталось мало табу .
Казахстан обычно считается ближайшим союзником России после Белоруссии, поэтому Москву можно простить за то, что она ожидала какой-то поддержки в своей войне с Украиной от среднеазиатской страны. Ведь Казахстан всегда участвовал во всех интеграционных проектах России, включая Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), где Казахстан сотрудничает с Россией в сфере обороны. Кроме того, во многом благодаря Кремлю президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев сохранил власть в январе, когда страну сотрясали политические беспорядки и ожесточенные столкновения.
Однако после начала войны на Украине многие в России сочли действия Казахстана недостойными союзника. Он придерживается западных санкций против России, и, выступая в июне на Петербургском международном экономическом форуме в присутствии президента Владимира Путина, Токаев заявил, что Казахстан не будет признавать самопровозглашенные Донецкую и Луганскую «народные республики». ».
Вызывающая риторика Казахстана была подкреплена действиями: казахстанские власти направляют гуманитарную помощь в Украину и поддерживают контакт с президентом Украины Владимиром Зеленским.
В Казахстане запрещена российская военная пропагандистская символика в общественных местах; 9 маяПарад Победы был отменен; было даже официально одобрено проведение антивоенного митинга в Алматы. Когда казахстанская нефть, транспортируемая через Россию, столкнулась с неожиданными трудностями, многие задались вопросом, не мстит ли это Россия.
На этом фоне неудивительно, что в лицо был воспринят поспешно удаленный пост бывшего президента, а ныне зампреда Совета безопасности Дмитрия Медведева о том, что после Украины Москва может обратить внимание на судьбу северного Казахстана ценность многими людьми. Но могла ли Россия действительно вступить в конфликт с другим своим соседом?
В прошлом Казахстан делал политические жесты, вызывавшие недовольство Москвы, но они никогда не мешали тесному сотрудничеству между двумя странами. Однако теперь, похоже, возникли экономические разногласия: казахстанская сторона не спешит помогать российским компаниям в обход западных санкций, выступает против легализации параллельного импорта и не позволяет российским и белорусским дальнобойщикам ввозить товары из Европы.
Шаг, который вряд ли будет тепло встречен в Москве, Казахстан также оказывает теплый прием компаниям, покидающим Россию.
У России, безусловно, есть множество способов напомнить Казахстану о цене, которую она заплатит за ухудшение отношений. Это может лишить Казахстан основного источника дохода: его прибыльного экспорта нефти. На нефтегазовый сектор приходится более 40 процентов доходов казахстанского государства, а 80 процентов его экспорта нефти проходит через территорию России через Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), в котором Россия является крупнейшим участником (31 процент). Возможны и другие маршруты экспорта — через порт в Баку, по трубопроводу в Китай или по железной дороге в Узбекистан, — но они не могут сравниться с КТК ни по объему, ни по цене, ни по скорости доставки.
Перекрывая этот ключевой для Казахстана источник дохода, Москва могла бы также оказать давление на основного покупателя центральноазиатского государства, Европейский Союз, продемонстрировав, что отказ от российской нефти будет сопряжен с дополнительными потерями для ЕС в размере более миллионов баррелей казахстанской нефти в сутки.2014/Map_Asia.jpg)
Возможно, это была завуалированная угроза, когда Россия дважды — в середине июня и начале июля — останавливала работу КПК по техническим причинам. Оба инцидента последовали за заявлениями Токаева, которые мало чем угодили бы Москве: одно о намерении Казахстана соблюдать антироссийские санкции, а другое о готовности страны способствовать стабилизации ситуации на энергетических рынках Европы. Обе остановки были кратковременными, но могли привести к аварийным ситуациям на казахстанских предприятиях с непрерывным производственным циклом.
Экспорт нефти ни в коем случае не единственная точка давления Казахстана, которую могут использовать русские. Казахстан сильно зависит от импорта из России ряда продуктов питания, в частности растительного масла, сахара и молока. Россия также является ключевым источником нефтехимии, железа и удобрений для Казахстана, а также импортных автомобильных запчастей. В целом на Россию приходится пятая часть всей внешней торговли Казахстана, а через Россию проходит более половины казахстанских грузопотоков.
Опять же, альтернативные маршруты — в Европу через Южный Кавказ, на юг через Узбекистан и Туркменистан или по железной дороге в Китай — намного дороже.
Как будет развиваться ситуация — вопрос спорный. После вторжения в Украину почти все в российской внешней политике кажется возможным, и нельзя полагаться на рациональные критерии, чтобы предсказать действия Москвы.
Однако вряд ли Россия рассчитывала на большую поддержку Казахстана, готовя свое вторжение. Прямую критику Москва тоже вряд ли смирила бы, но Казахстан эту черту пока не перешел, так что принципиального изменения в российско-казахстанских отношениях не произошло.
В Центральной Азии главным приоритетом России всегда было укрепление дружественных политических режимов. Давление на Казахстан сейчас — удушение экономически, принуждение к войне и требование разрыва с Западом — ослабило бы нынешнее руководство, которое еще не полностью оправилось от январских потрясений.
Между тем готовность Токаева публично противостоять Москве только укрепила его позиции в казахстанском обществе.
Люди начинают видеть в нем независимого политика, который больше не зависит ни от своего предшественника Нурсултана Назарбаева, ни от Путина. Если Кремль попытается заставить Токаева отступить от своей позиции, он рискует спровоцировать новую волну общественного недовольства в Казахстане, что, в свою очередь, отразится на нерешенных экономических вопросах.
На данный момент Москва, похоже, стремится создать впечатление, что Украина должна винить только себя и что это обычный бизнес для других соседей и союзников России. Теперь, когда Россия изолирована от Запада, ей необходимо продемонстрировать, что у нее хорошие отношения в других местах, не в последнюю очередь в Центральной Азии. Поэтому неудивительно, что пост Медведева вызвал столько беспокойства. Хотя текст впоследствии был удален, а его подлинность отрицалась, он отражал ожидания ястребов в российском обществе и полностью соответствовал нынешнему политическому диалогу внутри России, где практически ничего не табуировано.
Подобные критические замечания в адрес Казахстана регулярно звучат со стороны российских официальных лиц, не говоря уже о крайностях, допущенных неофициальными лицами.
Ключевым фактором здесь, однако, является то, что пост Медведева просто перенес ту же логику, которую он применяет к Украине, к ее отношениям с Казахстаном. Если Кремль считает, что такой логики достаточно для оправдания военного вторжения, что может помешать ему сделать то же самое в других бывших советских республиках? Пока Москва рассматривает Казахстан как дружественный режим, но российские критерии дружбы становятся все более аморфными.
Режимы России, Белоруссии и Казахстана тесно переплетены, но Казахстан сейчас ищет свой собственный путь вперед с обновленным руководством, более свободной рыночной экономикой и отсутствием военных действий с Западом. Со временем траектории России и Казахстана будут все больше расходиться, создавая между ними новые источники напряженности. В результате сейчас есть серьезные сомнения в том, что Москва с ее разнообразным арсеналом давления на Казахстан будет готова позволить этому союзнику идти своим путем без возмездия.
Автор:
- Темур Умаров
Карнеги не занимает институциональную позицию по вопросам государственной политики; взгляды, представленные здесь, принадлежат автору (авторам) и не обязательно отражают взгляды Карнеги, его сотрудников или его попечителей.
Казахстан использует Украину, чтобы порвать с Россией
Вторжение России в Украину, возможно, не изменило глобальный мировой порядок, но определенно изменило геополитику Азии. До войны, если Беларусь была ближайшим союзником России на западе и Китая на востоке, Казахстан, несомненно, был ее ближайшим союзником на юге. Однако, в отличие от Белоруссии или Китая, Казахстан не ищет дополнительных возможностей в отношениях с Россией, а вместо этого пытается по-тихому разрушить союз, которого он никогда не хотел, не вызывая при этом гнева Москвы. Президент Китая Си Цзиньпин выбирает Казахстан для своей первой зарубежной поездки с января 2020 года и обещает поддержать Казахстан в «защите национальной независимости, суверенитета и территориальной целостности», что дает прекрасную возможность для достижения этой цели.
Ни одно официальное лицо в Казахстане не выразило поддержку Москве с момента ее вторжения в Украину в феврале — даже не выразило понимания (как Китай) «разумных опасений» России в отношении безопасности. Вместо этого президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев открыто отказался поддерживать Россию. Казахстан не признал самопровозглашенные республики в украинском Донбассе и не помогает России обходить экономические санкции. Внутри Казахстана Казахстан боролся с любыми признаками поддержки войны президента России Владимира Путина против Украины среди казахского общества, запретив российскую военную пропагандистскую символику и отменив празднование 9 мая.Парад Победы.
Российские провластные СМИ и Telegram-каналы утверждают, что Казахстан дошел до того, что поставляет Украине оружие. Обвинения основаны на предположительно просочившемся контракте, согласно которому казахстанская компания «Техноэкспорт» якобы экспортирует оружие и боеприпасы советской эпохи в Украину через Иорданию и Великобританию.
Казахстан официально отвергает эти обвинения, но независимо от того, посылает ли он оружие Украине или нет, очевидно, что Казахстан пытается отдалиться от своего токсичного союзника России.
Вторжение России в Украину, возможно, не изменило глобальный мировой порядок, но точно изменило геополитику Азии. До войны, если Беларусь была ближайшим союзником России на западе и Китая на востоке, Казахстан, несомненно, был ее ближайшим союзником на юге. Однако, в отличие от Белоруссии или Китая, Казахстан не ищет дополнительных возможностей в отношениях с Россией, а вместо этого пытается по-тихому разрушить союз, которого он никогда не хотел, не вызывая при этом гнева Москвы. Президент Китая Си Цзиньпин выбирает Казахстан для своей первой зарубежной поездки с января 2020 года и обещает поддержать Казахстан в «защите национальной независимости, суверенитета и территориальной целостности», что дает прекрасную возможность для достижения этой цели.
Ни одно официальное лицо в Казахстане не выразило поддержку Москве с момента ее вторжения в Украину в феврале — даже не выразило понимания (как Китай) «разумных опасений» России в отношении безопасности.
Вместо этого президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев открыто отказался поддерживать Россию. Казахстан не признал самопровозглашенные республики в украинском Донбассе и не помогает России обходить экономические санкции. Внутри Казахстана Казахстан боролся с любыми признаками поддержки войны президента России Владимира Путина против Украины среди казахского общества, запретив российскую военную пропагандистскую символику и отменив празднование 9 мая.Парад Победы.
Российские провластные СМИ и Telegram-каналы утверждают, что Казахстан дошел до того, что поставляет Украине оружие. Обвинения основаны на предположительно просочившемся контракте, согласно которому казахстанская компания «Техноэкспорт» якобы экспортирует оружие и боеприпасы советской эпохи в Украину через Иорданию и Великобританию. Казахстан официально отвергает эти обвинения, но независимо от того, посылает ли он оружие Украине или нет, очевидно, что Казахстан пытается отдалиться от своего токсичного союзника России.
Альянс между Астаной и Москвой — не просто результат советского наследия. За последние три десятилетия независимости Казахстан неизменно участвует во всех интеграционных проектах России, таких как Содружество Независимых Государств, Шанхайская организация сотрудничества, Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).
Казахстан хорошо осознает, что его отношения с Россией ограничены непреодолимыми барьерами, такими как зависимость экономики Казахстана от России в отношении основных товаров, таких как продукты питания и одежда. (Более 40 процентов потребностей казахстанского рынка покрываются за счет импорта из России.) Когда в этом году Россия прекратила экспорт сахара из-за опасений внутреннего дефицита, казахстанцы столкнулись с дефицитом и ростом цен.
По этой причине Казахстану приходится постоянно оглядываться на Кремль. И, стабилизировав ситуацию в беспокойном Алматы с минимальными усилиями за считанные дни еще в январе, Москва показала, насколько много у нее рычагов влияния во внутренней политике Казахстана.
Но эта сила также создает для Астаны сильный стимул попытаться ослабить хватку Москвы.
Россия же хочет сохранить статус-кво в отношениях с Казахстаном. Изоляция России делает Казахстан гораздо более ценным партнером, чем когда-либо прежде. Москва также понимает, что ее позиция на переговорах находится на исторически низком уровне, поскольку ей нужно, чтобы Астана потенциально разделила бремя санкций, уступив некоторым российским компаниям, разрешив параллельный экспорт подсанкционных товаров или не дав казахстанским компаниям разорвать связи со своими российскими коллегами. Казахстан также должен оставаться ключевым двигателем российского интеграционного проекта ЕАЭС.
С момента обретения независимости Казахстан видит своим главным внешнеполитическим приоритетом снижение доминирования России и диверсификацию своих связей с миром. Каждый конфликт, который Россия имела на своих западных границах (например, Грузия в 2008 году и Украина в 2014 году), только подтверждал уверенность Казахстана в том, что он выбрал правильный путь.
Астана никогда не признавала Абхазию, Южную Осетию и другие российские буферные квазигосударства и не была готова считать Крым частью России, поскольку в противном случае это косвенно легитимизировало бы возможные попытки Москвы действовать таким же образом с Казахстаном.
Чем глубже Москва закапывается в конфронтацию с Западом и международным сообществом, тем больше Казахстан готов угробить Россию, где это возможно, пытаясь избежать потерь в результате неудовольствия Москвы.
После вторжения России в Украину в феврале красные линии в отношениях с Россией для Казахстана оставались неясными. Если раньше Казахстан, проводивший военные учения с НАТО, не вызвал бы гнева России, то теперь Москва видит себя в состоянии войны с Западом и может действовать гораздо агрессивнее.
В то же время отсутствие красных линий открывает для Казахстана менее очевидную возможность. В то время как Россия слаба и тратит все свои силы и ресурсы на Украину и стабилизацию путинского режима, Астана использует момент для расширения своего сотрудничества с другими странами, которые Москва считает приемлемыми.
Через несколько месяцев после начала войны на Украине Токаев впервые после своей инаугурации посетил Турцию. Это был новаторский визит: стороны вывели свои отношения на уровень стратегического партнерства и договорились начать производство турецких беспилотников в Казахстане. Но что еще более важно, Казахстан согласился обмениваться военной разведкой с Турцией. Это первый случай, когда страна, входящая в ОДКБ, согласилась обмениваться секретными разведданными с членом НАТО.
Еще одним недавним портом захода Токаева был Баку. Хотя Казахстан отказывается поддерживать военные кампании России, он не проявляет такого же нежелания принимать чью-либо сторону в продолжающемся территориальном конфликте между Азербайджаном и Арменией из-за Нагорного Карабаха. Хотя азербайджанская армия разгромила в Нагорном Карабахе союзника Казахстана по ОДКБ Армению, это не помешало Токаеву поздравить президента Азербайджана Ильхама Алиева с «восстановлением территориальной целостности» его страны.
Стороны договорились активизировать экономическое сотрудничество, что очень важно для казахстанского бизнеса, страдающего не только от последствий антироссийских санкций, но и от преднамеренного давления Москвы на казахстанскую экономику.
Смелые действия Токаева застали многих врасплох, поскольку именно Путин спас его от свержения в январе, что, по словам Токаева, было попыткой государственного переворота. Те, кто утверждает, что казахстанское руководство должно Кремлю, предполагают, что Москва решила вмешаться еще в январе в поисках новых возможностей и расширения своего влияния в регионе.
Казахстан понимает, однако, что основной мотивацией Москвы во время беспорядков был страх за собственную безопасность в случае, если ситуация в соседней стране необратимо выйдет из-под контроля, поскольку процесс принятия решений в Кремле ориентирован на риск, а не на возможность- Ищу. Тем не менее, символы и слухи имеют значение в политике, и по этой причине Токаев не хочет, чтобы кто-либо видел в нем лидера, назначенного Кремлем; он хочет успокоить тех, кто был недоволен вмешательством России внутри страны.
Его объявление о досрочных выборах этой осенью является попыткой получить легитимность от народа Казахстана.
В России ястребиная часть политической элиты недовольна новостями из Казахстана, а Москва готова напомнить Астане о цене, которую она заплатит за ухудшение отношений. На Россию приходится пятая часть всей внешней торговли Казахстана, при этом более половины казахстанских грузов проходит транзитом по территории России. Если на нее надавить, Россия может лишить Казахстан основного источника дохода. В настоящее время 80 процентов экспорта нефти Казахстана осуществляется через Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), в котором России принадлежит 31 процент акций. За последние несколько месяцев произошло не менее пяти инцидентов с участием КТК, которые привели к полной остановке или существенному сокращению экспорта нефти из Казахстана в Европу.
Закрытие КТК лишит казахстанский бюджет более 40 процентов доходов. Максимальный объем нефти, который может быть экспортирован из Казахстана в Европу по альтернативному маршруту через Каспийское море, составляет около 100 000 баррелей в сутки, а по КТК — более миллиона.
Хотя пока ни один из альтернативных маршрутов не может сравниться с КТК по объему, цене или скорости доставки, Казахстан хочет иметь хоть какую-то свободу маневра на своих экспортных маршрутах. Один из возможных вариантов — через бакинский порт, что и послужило основной причиной недавнего визита туда Токаева.
Официально Москва продолжает повторять свою мантру о расцвете прочных союзнических отношений с Казахстаном, но в действительности ее недовольство своим союзником может перерасти в откровенную злость. Кремль, естественно, этого публично не признал, но позволяет ястребам из числа российских чиновников и комментаторов угрожать Казахстану. Фейковые новости о «геноциде русских» в Казахстане подогрели разговоры о «деназификации» Казахстана.
В марте депутат Мосгордумы от КПРФ Сергей Савостьянов предложил включить Казахстан в «зону демилитаризации и денацификации» для защиты интересов безопасности России. В августе заместитель председателя Совета безопасности России Дмитрий Медведев предположил в своем посте в социальной сети, что после Украины Москва может обратить свое внимание на судьбу северного Казахстана.